Возвращение Матарезе - Страница 45

– Я слышал гул, – вмешался Камерон, – но я решил, что это прикрытие с воздуха или же к нам в гости прилетели какие-то большие шишки… Тони, откуда тебе все это известно? Я хочу сказать, про еду, про то, кто где спит…

– Я задаю вопросы.

– Получается это у тебя хорошо.

– Меня научил Брэй. Оказавшись в вынужденном бездействии, нужно задавать вопросы – мило, невинно, как будто из чистого любопытства. Брэй утверждает, что у женщин это получается лучше, чем у мужчин, вот я этим и занимаюсь.

– Твой Брэй – просто прелесть. Вот только он забыл упомянуть, что при этом у тебя также гораздо выше вероятность получить пулю.

Скофилд прыснул.

– Слушай, тебе нужно думать каждый раз перед тем, чтобы пошевелить челюстями. – Затем он стал серьезным. – Мы слышали про капрала СБР, погибшего этой ночью. Ублюдки!

– От кого?

– Можно сказать, от полковника Брэкета. Он пришел к Денни, чтобы сообщить ему эту новость, и поднялся страшный шум – если тебе так больше нравится, посыпались взаимные обвинения. Мы с Тони проснулись и навострили уши.

– Какие еще обвинения?

– Да так, сплошной бред, ничего существенного.

– Нет уж, выкладывай все.

– Не надо, Кам, – вмешалась Антония. – Мистер Денни, как выразились бы вы, американцы, просто спятил.

– И что он сказал?

– Он хотел знать, кто разрешил Монтроз покинуть пределы лагеря на машине, – ответил Скофилд. – А Брэкет ответил, что как первый заместитель отряда СБР она не должна ни у кого спрашивать разрешения.

– Точнее, он сказал, что он сам ей разрешил, – добавила его жена.

– Это неправда, – возразил Прайс. – Это я отдал приказ Монтроз, под свою ответственность, как опытный оперативный работник, проведя анализ обстановки и сделав логичные выводы. К сожалению, я оказался прав… Но что позволил себе этот Денни? За кого, черт побери, он себя принимает?

– Я являюсь представителем заместителя директора Шилдса в этом лагере и в его отсутствие несу на себе полную ответственность за все, что здесь происходит. – Эти слова сказал появившийся в дверях стройный мужчина среднего роста, с большой залысиной и молодым лицом, которое никак не вязалось с поредевшими волосами. Голос у него был тихий и монотонный. – И с этой ответственностью, – продолжал мужчина, – приходит и власть.

– Вы не просто спятили, Денни, – вскочив с места, Камерон повернулся к представителю Шилдса лицом, – вы совсем спятили, черт вас побери! Слушайте меня, самозванец! Я что-то не слышал ваших ответственных заявлений вчера ночью, когда мертвый убийца свалился со стены на землю рядом с двумя часовыми, чьи горла были перерезаны от уха до уха. Я даже не помню, что вы при этом вообще присутствовали!

– Я там был, мистер Прайс, хотя и совсем недолго – ничем конкретным в данных обстоятельствах я помочь не мог. Вместо этого я счел своим долгом немедленно связаться с заместителем директора Шилдсом. Мы с ним довольно долго проговорили по телефону, обсуждая все возможные пути утечки информации, в том числе и через экипажи вертолета… Он прилетает сюда в полдень.

– Для того чтобы допросить экипажи вертолетов? – поинтересовался Брэндон.

– Да, сэр.

– И все же, по какому праву, на каких основаниях вы подвергаете сомнению решение командира СБР, мое решение?

– По-моему, это очевидно. Погиб человек.

– В нашем ремесле такое случается, мистер Денни. Мне это не нравится, вам это не нравится, нам всем это очень не нравится. Но такое случается.

– Послушайте, Прайс, быть может, я действительно сорвался…

– Вот тут вы попали в самую точку! – прервал его Камерон.

– Но я здесь для того, чтобы следить за тем, чтобы все шло гладко, а это ведь была первая ночь. Понимаю, я показал себя дураком, человеком некомпетентным…

– Предотвратить случившееся было не в ваших силах, и, не сомневаюсь, вы сами это понимаете, – сказал Прайс. Несколько успокоившись, он жестом пригласил Денни подсесть к столику.

– Быть может, вы правы, если говорить о гибели двух часовых и попытке покушения на вас, но, вероятно, я бы никому не позволил покидать пределы лагеря в данной ситуации. Если бы знал об этом.

– Вот как? – Голос Прайса снова наполнился враждебностью. – И почему же?

– Потому что существовал лучший способ проверить ваши подозрения – если предположить, что убийцу на Старой Чесапикской дороге действительно ждали сообщники.

– Если, во имя всего святого! Вы хотите лично позвонить родным этого парня?

– Я использовал априорную гипотезу…

– А он говорит еще более витиевато, чем ты, – прервал его Скофилд.

– Так же говорит и сам Шилдс, но я достаточно времени вращался в обществе этих клоунов и научился понимать, что они хотят сказать, – ответил Камерон. – И как же поступили бы вы, сэр Аналитик, – вы ведь аналитик, я прав?

– Да, вы правы, и я бы послал своих вооруженных людей на специальной машине в поле к северу от подъездной дороги. Возможно, им удалось бы напасть на сообщников убийцы с той стороны, откуда те их бы не ждали.

– Каких еще людей? – Прайс, продолжавший стоять, теперь перешел на крик. – На какой еще машине?

– Они несут дежурство. Восьмичасовыми сменами.

– Какого хре… какого черта нам о них ничего не известно?

– Не стесняйся, Камерон, слово «хрен» мне знакомо, – успокоила его Антония, но в ее голосе прозвучала сдержанная ярость, – и несмотря на твою учтивость, я считаю, что сейчас оно было бы к месту… Мистер Денни, почему нам ничего не сказали про этих людей?

– Помилуй бог, да у меня просто не успели руки дойти до этого! Первая ночь, ну что может случиться в первую ночь?..