Возвращение Матарезе - Страница 35

– Одну минутку, господин! – воскликнул Пятый. – Сообщение. Переданное из Каракаса!

– Наш летчик быстро соображает и быстро летает, – похвалил глава Матарезе. – В Венесуэле наши позиции сильны.

«Очень сильны, – мысленно добавил он. – Наши люди входят в правление всех крупнейших нефтедобывающих компаний».

– Расшифровываю полученное сообщение, сэр.

– Быстрее!

– Готово. «Аргонавт у Нептуна, наследников нет. Подробный отчет будет в ближайшее время».

– Бесподобно, просто бесподобно! – воскликнул Матарейзен, вскакивая на ноги. – Возьмите на заметку: надо достойно отметить нашего летчика. Он потопил траулер так, что в живых не осталось никого… И я тоже должен подготовить отчет. – С этими словами ван дер Меер вернулся к массивной двери. Он приложил ладонь к специальному считывающему устройству, расположенному в углублении в стене. Послышался щелчок; Матарейзен повернул ручку, открыл дверь, доступ за которую был закрыт даже для ближайших помощников, и быстро закрыл ее за собой.

Все шесть операторов как один облегченно вздохнули.

– Как вы думаете, мы когда-нибудь узнаем, что там? – усмехнувшись, прошептал Номер Три.

– Нам очень щедро платят за то, чтобы мы принимали объяснения нашего хозяина, – также шепотом ответил Номер Один. – Он утверждает, что там его личный кабинет, оснащенный оборудованием, которое превосходит даже то, на чем работаем мы, а у нас все самое лучшее.

– Однако Матарейзен не подчиняется никому, он ясно дал это понять, – сказал Второй. – Кому он может готовить отчет?

– Как знать? – продолжал Третий. – Но если в этом аппендиксе размещается центр связи, в нем должно быть не меньше двадцати-тридцати машин. Возможно, он чуть у́же этого зала, но в длину должен быть таким же.

– Давайте не будем строить догадки, – примирительным тоном произнес Номер Один. – Мы получаем за свою работу столько, сколько нам и не снилось; мы должны принимать требования, которые нам предъявляют. Лично я бы ни за что не хотел вернуться в свою корпорацию, на жалованье, которое, каким бы большим оно ни было, не идет ни в какое сравнение с щедростью герра ван дер Меера.

– И я тоже, – подхватил Четвертый. – Я являюсь партнером нескольких крупнейших бирж. Для того чтобы добиться этого, мне пришлось выложить кругленькую сумму, однако теперь меня считают за своего. Ни о чем подобном я не смел даже мечтать до тех пор, пока не устроился на работу сюда.

– В таком случае, повторяю, – снова заговорил Первый, – не будем перемалывать слухи. Примем то, что имеем, и будем этому рады. Молодыми нас никак не назовешь, и через несколько лет можно уже будет удалиться на покой, имея на банковском счету несколько миллионов.

– Не могу с вами не согласиться, – начал Номер Пятый. – Подождите! Срочное сообщение. На этот раз переправленное через Стамбул. – Он внимательно всмотрелся в экран компьютера.

– Читайте же скорее, – сказал Четвертый. – Возможно, нам придется побеспокоить ван дер Меера.

– Это сообщение от Орла…

– Из Вашингтона, – вставил Шестой, – от нашего человека в Лэнгли.

– Читайте же!

– Дайте же мне его расшифровать, это займет несколько минут. – Прошло девяносто семь секунд, взгляды всех операторов были прикованы к Номеру Пятому. Наконец он заговорил: – Я транспонировал шифр и убрал все кодовые имена. В итоге получилось следующее: «Беовульф Агата остался жив. Они вместе с Ястребом – надо понимать, с Камероном Прайсом, – установили контакт с замдиректора Шилдсом. В настоящий момент Беовульф и его женщина летят в США, где они будут находиться под защитой Управления. Беовульф Агата берет на себя руководство операцией».

– Немедленно предупредите ван дер Меера! – распорядился Четвертый.

– Нам запрещено его беспокоить, когда он находится в своем личном кабинете.

– Выполняйте, что я сказал!

– А почему бы вам самому не связаться с ним?

– Хорошо, я возьму ответственность на себя… Подождем несколько минут, на тот случай, если он вернется.

Закрыв за собой массивную дверь, Ян ван дер Меер Матарейзен прошел в свой личный кабинет, навстречу последним лучам солнца, проникающим через окна, оставленные незаложенными. Просторное помещение предназначалось для того, чтобы создавать уют. Здесь не было ни намека на самое совершенное оборудование, оставшееся по ту сторону бетонной стены; зато тут имелось все, чем должна располагать роскошная гостиная: удобные кресла, обитые парчой, диван на гнутых ножках, накрытый бледно-желтым пледом из шерсти ламы, и снова бесценные гобелены. Один угол занимала бытовая электроника: большой телевизор и все виды звуковоспроизводящей аппаратуры; зеркальный бар ломился от самых дорогих сортов виски и коньяка. Это была обитель человека, привыкшего к самому лучшему.

Ван дер Меер остановился перед широким зеркалом в позолоченной раме.

– Это снова я, мистер Гуидероне. Я принес вам хорошие новости. – Он произнес это по-английски.

– Новости, которых у вас не было пятнадцать минут назад? – послышался усиленный динамиком ответ. Эти слова также были произнесены по-английски, но с американским акцентом. Произношение образованного, состоятельного американца, которое невозможно привязать к какому-либо определенному уголку Соединенных Штатов.

– Сообщение поступило только что.

– Насколько оно важное?

– Речь идет о Беовульфе Агате.

– Об этом блистательном борове, – произнес голос невидимого Гуидероне. Послышался приглушенный смешок. – Я сейчас подойду. Я разговариваю по телефону… Будьте добры, включите канал спутникового телевидения. Сейчас должна начаться передача с нью-йоркского ипподрома «Бельмонт-парк». Мне хочется услышать обе замечательные новости – вашу и оттуда. В первом и третьем заездах бегут мои лошади.