Возвращение Матарезе - Страница 148

148

– Насколько я помню, Джерри нажал верхнюю кнопку слева, – сказал молодой Брюстер, когда они вышли из машины.

Поднявшись по лестнице, они оказались в застекленном фойе. Рядом с дверью была панель с кнопками. Роджер нажал верхнюю левую. Ответа не последовало. Он нажал кнопку еще несколько раз, но снова безрезультатно.

– Так, – сказал Коулмен, изучив фамилии напротив кнопок, – попробуем кое-что другое. – С этими словами он нажал кнопку с надписью «Управляющий».

– Да? – донесся из переговорного устройства недовольный голос.

– Сэр, это сэр Джеффри Уэйтерс, военная разведка Ее Величества. Мы в жуткой спешке, но если вы потрудитесь свериться со списком руководства МИ-5, вы увидите, что я тот, за кого себя выдаю. – Голос Коулмена был исполнен безоговорочной властности. – Мы должны немедленно поговорить с вами.

– Боже милосердный, ну конечно! – воскликнул перепуганный управляющий зданием. – Проходите, – продолжал он. – Зажужжал зуммер замка входной двери. – Я встречу вас в вестибюле. Я нахожусь на первом этаже.

Бывший старший сержант, помахав перед носом ошеломленного управляющего старым удостоверением Королевских фузилеров, сказал:

– Квартира 8-А – там никто не отвечает. Той девчонки Сеймунд – ее что, нет дома?

– Вот уже несколько дней, ваше… сэр.

– Нам необходимо осмотреть ее квартиру, срочно!

– Ну да, разумеется – конечно! – Убого одетый управляющий проводил Коулмена и Роджера Брюстера к лифту в дальнем конце вестибюля. – Вот мастер-ключ, – сказал он. – Откроете дверь сами.

– Благодарю вас от лица Ее Величества. – Коулмен с холодным кивком принял ключ.

Жилище Сеймунд оказалось ухоженной, уютной квартирой с современным интерьером и дорогой мебелью. Роджер и Оливер Коулмен начали поиски. В квартире было три комнаты, два санузла и кухня. Спальня, гостиная и нечто среднее между кабинетом и библиотекой, с минимальным количеством книг на полках и обилием бумаг на письменном столе. Коулмен начал с бумаг – беспорядочного вороха всевозможных счетов, журналов, записок с напоминанием о различных встречах, причем вместо имен везде красовались инициалы, и обилия личных писем, в основном присланных с континента. Почтовые штемпели служили иллюстрацией графика путешествий состоятельного искателя развлечений и любителя дорогих магазинов: Париж, Ницца, Лазурный Берег, Рим, Баден-Баден, озеро Комо, европейские центры торговли и отдыха.

Сами письма были многословными и пустыми, в духе «как жаль, что тебя здесь нет», – одним словом, скучными. Разумеется, Коулмен намеревался передать всю почту сэру Джеффри; это был его долг. Однако женщине по имени Сеймунд суждено было оставаться загадкой, если только ее не удастся найти.

– Коули! – вдруг послышался из соседней комнаты крик Роджера Брюстера. – Ты только посмотри на это!

– Малыш, ты где?

– На кухне!

Выбежав из кабинета, Коулмен окинул взглядом гостиную и бросился в выложенную белой плиткой кухню.

– В чем дело, Роджер?

– Вот, – ответил молодой Брюстер. Он стоял у висящего на стене телефонного аппарата. Рядом на короткой бронзовой цепочке болтались записная книжка и шариковая ручка. – Смотри, видишь вот это? На блокноте глубокие вмятины, их оставил человек разозленный, можно даже сказать, вне себя от бешенства. Он – точнее, она – была в такой ярости, что буквально протыкала бумагу насквозь.

– Где? Я вижу только кусочки двух букв и трех цифр. Остальное не разобрать.

– Это потому, что шариковая ручка очень плохо пишет на вертикальной поверхности. У нас в общежитии рядом с телефоном тоже висит записная книжка, и нам приходится пользоваться карандашами, но они постоянно ломаются…

– Малыш, к чему ты клонишь?

– Ну, положим, девушка диктует номер своего телефона, я в спешке, ручка не пишет, и тогда я начинаю нажимать с силой, в надежде разобрать написанное потом.

– Ну, всем нам приходилось так поступать, – согласился Коулмен, отрывая листок. – Похоже, ты прав. Судя по всему, эта Сеймунд жутко спешила. В противном случае она попросила бы звонившего подождать и раздобыла бы более приличный пишущий инструмент. – Старый солдат положил листок бумаги на стол, достал из внутреннего кармана куртки механический карандаш и начал осторожными движениями заштриховывать рельефную надпись. – Ну, Роджер, что у тебя получается?

– «НУ… 3… 5… 0», – прочитал молодой Брюстер белые буквы и цифры, появившиеся на темном фоне. – «Амст. К-гр. Конф. Втор. Суррей а-порт…» Так, начало и конец, кажется, понятны. «НУ 350» – это бортовой номер частного самолета. Я это знаю потому, что маме нередко приходилось летать по делам Ассоциации дикой природы. Ну а «Суррей а-порт» – это, очевидно, аэропорт в графстве Суррей.

– Возможно, я смогу заполнить оставшиеся пробелы. «Амст.» – это Амстердам. «Конф.» и «Втор.», несомненно, это конференция, которая состоится во вторник. Ну а «К-гр» – это, судя по всему, адрес в Амстердаме, и поскольку можно предположить, что «гр» это сокращение от «грахт», по-голландски «канал», вероятно, речь идет о каком-то канале, название которого начинается на букву «К». Вероятно, в Амстердаме таких каналов несколько десятков, и на них сотни и сотни жилых и административных зданий.

– Как ты думаешь, что все это значит? – спросил Роджер.

– Я думаю, это значит, что мы должны направиться прямиком к сэру Джеффри Уэйтерсу и передать ему все то, что нам удалось выяснить.

– Ну же, Коули! Он опять запрет меня во Франции!

– А вот это, молодой человек, меня нисколько не опечалит. Итак, сейчас мы перевернем здесь все вверх дном, разыскивая любые указания на местонахождение Хеншоу, но если мы ничего не обнаружим, можно будет считать, что ты выполнил свою миссию, ты не согласен?

148