Возвращение Матарезе - Страница 136

136

– Затем, когда ты учился в Принстоне, тебя пригласило к себе ЦРУ, – договорила за него Лесли. – Почему ты согласился?

– Если честно, эта работа казалась мне такой захватывающей… к тому же еще в студенческие годы я набрал столько кредитов, что мне пришлось бы потратить половину будущей профессорской карьеры, чтобы с ними расплатиться.

– Кроме того, ты занимался спортом, – перебила Лесли, по-прежнему глядя ему в глаза.

– Ну да, еще со школы, в основном, как я всегда повторял, потому что терпеть не мог, когда на мне ездят верхом.

– Одним словом, ты был первосортным сырьем, дорогой.

– Ты не могла бы повторить последнее слово еще раз, пожалуйста?

– Да, повторяю… мой дорогой, чего я сама никак не ожидала.

Они поцеловались, долго и с чувством. Наконец Лесли оторвалась от Камерона и посмотрела ему в глаза.

– Но я так и не объяснила, чем тебе удалось пробить мои ограждения.

– А разве это так важно?

– Для меня важно, дорогой. Я не ищу любовных утех на одну ночь, и, не сомневаюсь, ты это тоже прекрасно понимаешь. Я не шлюха.

– Черт побери, я про тебя и подумать не мог такое!

– Успокойся, Прайс. Этот ярлык незаслуженно повесили на кое-кого из моих лучших подруг. Ты даже представить себе не можешь, что такое брак среди военных. Долгие месяцы разлуки, естественный зов природы, вокруг множество привлекательных мужчин, которые пристают к тебе в офицерских клубах, – и в том числе командиры твоего мужа.

– От всего этого воняет, – заметил Камерон.

– Ты совершенно прав, – согласилась Монтроз. – Однако такое происходит сплошь и рядом.

– И с тобой такое тоже произошло?

– Нет. К счастью, у меня был Джеми, я была дочерью генерала, и меня постоянно бросал в самое пекло Брэкет. А если бы не все это, не знаю.

– Зато я знаю, – сказал Прайс, заключая ее в свои объятия. Они снова поцеловались, еще более страстно, давая выход чувству, переполнявшему обоих.

Вдруг зазвонил телефон, Лесли вздрогнула.

– Лучше ответить, – предложила она.

– Нас здесь нет, – тихо прошептал Камерон, не выпуская ее из объятий.

– Пожалуйста… у меня уже давно не было никаких известий от Джеми…

– Разумеется, – сказал Прайс, отпуская ее. – Но и не будет, ты же сама знаешь. Уэйтерс все объяснил.

– Ну, по крайней мере, мне могли бы рассказать, как он, правда?

– Да, конечно. – Подойдя к столу, Камерон снял трубку на середине третьего звонка.

– Алло?

– С нашей стороны работает шифратор, но с твоей стороны связь открытая, – послышался голос Джеффри Уэйтерса из Лондона. – Так что говори намеками.

– Вас понял.

– Есть у вас какой-нибудь прогресс?

– Намечался до тех пор, пока вы не позвонили.

– Прошу прощения?

– Не обращайте внимания. Да, есть. Надеюсь, кое-какие ювелирные украшения местного производства и в особенности один восхитительный гобелен по праву украсят нашу коллекцию.

– Замечательно. То есть клюнула крупная рыба, так?

– Мы так полагаем. Точно все прояснится сегодня вечером. Да, кстати, моей сестре нужны деньги.

– Берите столько, сколько нужно.

– Здесь не везде принимают кредитные карточки.

– Понял. Помимо того, что я уже прислал?

– Куда?

– В бухгалтерию «Вилла д’Эста».

– Мне передавали, что там есть что-то для нас, но я так и не перезвонил.

– Я переслал вам десять тысяч фунтов, – сказал Уэйтерс.

– Сколько это будет в американских долларах?

– Точно не могу сказать, тысяч семнадцать-восемнадцать.

– Надеюсь, этого хватит. Сестра говорила о двадцати.

– Боже милосердный, зачем?

– Возможно, на гобелен.

– Понятно. Хорошо, я пришлю еще десять.

– А у вас для нашей коллекции пока что ничего нет?

– Определенно есть. Крупное приобретение здесь, в Лондоне. Картина. Я убежден, что это ранний Гойя, без подписи, полотно написано в «пору предательства», как он сам называл этот период. Я бы прислал вам фотографию, но она не сможет передать всей прелести оригинала. Увидите все сами, когда заглянете к нам по дороге домой в Штаты.

– Отрадное известие. Будем держать связь.

– Если у вас что-нибудь появится, звоните мне.

– Естественно. – Положив трубку, Прайс повернулся к Лесли: – Внизу нас ждут семнадцать тысяч наличными, и Джеффри пришлет еще.

– Мне очень понравилась твоя фраза «моей сестре нужны деньги»…

– Пусть лучше алчной будешь ты, чем я. Для богатой женщины это более естественно.

– Женоненавистник!

– Истинная правда. – Камерон шагнул к Лесли. – Итак, на чем мы остановились?

– Я хочу, чтобы ты прошелся со мной по магазинам и помог выбрать что-нибудь привлекательное для повседневной носки. Но сначала скажи, что это было за «отрадное известие».

– Насколько я понял, Джеффри удалось получить фотографию предателя, работающего в Лондоне. Он назвал это «порой предательства Гойи».

– Что?

– Гойя был одержим казнями, которые в современной ему Испании были обычным делом.

– Мне известно, кто такой художник Гойя. О каком предателе ты говоришь?

– По-моему, вычислили шпиона Матарезе в Лондоне. И он оказался очень высокопоставленным человеком.

– Вот это уже настоящий прогресс. Пора и нам внести свою лепту.

– Я бы развил прогресс в наших личных отношениях – ты не согласна?

– Только не сейчас, дорогой. Я хочу этого не меньше тебя, но у нас осталось всего три часа до визита к Паравачини.

– Ну что может решить какой-нибудь час?

– Начнем с того, что вокруг озера ехать по крайней мере сорок пять минут, а у нас с тобой еще нет подобающей одежды.

– А почему мне нужно ходить по магазинам вместе с тобой?

136