Возвращение Матарезе - Страница 118

118

– Муж мой, я тоже была там.

– Возблагодарим за это господа, старушка. Если бы не ты, нас обоих не было бы в живых. Но то, о чем я сейчас говорю, произошло еще до тебя; это случилось в самом начале, когда мы вышли по следу Матарезе на Корсику.

– Брэндон, о чем ты, черт побери? – взорвался Шилдс.

– Косоглазый, опомнись, я же тебе рассказывал.

– Ах да, да, теперь я вспоминаю. Именно потому мы здесь. Извини, Тони, просто твой муж… он… любит мелодрамы, а я смертельно устал.

– Да объясните же мне, наконец! – крикнула Антония.

– Высшее руководство Матарезе никогда не раскрывает своим подчиненным – если хочешь, подданным – сведения о неудачах. Такое ощущение, что оно боится признать собственную уязвимость, ибо в этом случае разольется волна страха разоблачения.

– Ну и?

– Видишь ли, старушка, с Уичито все кончено – каюк, крест, точка, погасшая на экране радара. Но я готов поставить свои счета в офшорных банках, что подчиненным об этом ничего не известно.

– Свои что?..

– Заткнись, Косоглазый. Ты настолько старше меня, что уже не можешь запомнить то, о чем я тебе говорил не далее как вчера.

– Последнее твое заявление я слышу в первый раз. Счета в офшорных банках – о господи!..

– Итак, милая моя Тони, я намереваюсь выдать себя за большого босса из Матарезе – только что прибывшего из Амстердама, который, похоже, играет в этой организации какую-то важную роль. Я собираюсь «по секрету» рассказать всем и вся, что Уичито настала крышка, труба, finito.

– Кому «всем и вся»? С кем ты собираешься встречаться?

– С председателями правлений, президентами, управляющими, главными бухгалтерами тех нескольких десятков компаний и корпораций, которые устроили все эти слияния, объединения, покупки и прочие проделки. У нас уже есть список из тридцати восьми подозрительных субъектов, в Штатах и в Европе. Уверен, кто-нибудь расколется.

– Брэндон, если ты прав, – вмешался Шилдс, – предположим, кто-нибудь свяжется с Амстердамом?

– Вот мы и протрем окна, Косоглазый. Я объясню, что Амстердам, возможно, станет следующим Уичито, и мой совет – совет нового могущественного игрока – держаться подальше от Амстердама, поскольку там и так наломали достаточно дров.

– Брэй, но ты думаешь, что тебе поверят?

– Любовь моя, мы с Талейниковым долгие годы оттачивали свое зловещее мастерство как раз для таких случаев. За каждым моим словом будем стоять мы оба. Видит бог, нам поверят!

В шотландской деревушке Лох-Терридон наступило утро; за переплетчатым окошком небольшого обеденного зала гостиницы виднелись мокрые от росы поля, уходящие к горам. Завтрак подходил к концу; посуду уже убрали, и на столе оставались только вместительные чайник и кофейник. За столом сидели Лесли Монтроз с сыном, Камерон Прайс и Лютер Консидайн, старший лейтенант ВМФ Соединенных Штатов. Морской офицер только что выслушал рассказ обо всех загадочных и страшных событиях, которые в конечном счете привели его на Британские острова.

– Это же какое-то безумие! – воскликнул военный летчик.

– Однако так обстоят дела, – возразил Прайс.

– Вы уверены в том, что мне можно было рассказывать все это? – спросил Консидайн.

– Не уверен. Но разрешение поступило с совершенно неожиданной стороны, спорить с которой не посмеет никто…

– А, понимаю, – вмешался летчик. – Его дал заместитель директора ЦРУ, с которым я имел беседу по телефону. Если не ошибаюсь, некий мистер Шилдс.

– Нет, в данном случае он лишь мелкая пешка.

– В таком случае, кто?

– Ваш юный друг Монтроз-младший, с которым вы познакомились в Манаме.

– Джеми? – Консидайн недоуменно посмотрел на подростка. – Малыш, черт возьми, а ты тут при чем?

– Без вас, Лютер, я скорее всего сейчас лежал бы на дне заброшенного колодца в Бахрейне. Вы имеете полное право знать, ради чего рисковали быть разжалованным в простые матросы, не забыли?.. Кроме того, когда вы станете адмиралом, может быть, вы поможете мне устроиться в авиацию флота или морской пехоты, где служил мой отец.

– Не знаю, то ли мне тебя благодарить, то ли бежать отсюда как от чумы! Все это выше моего максимального потолка. Целые горы дерьма, всемирный заговор с целью прибрать к рукам финансы половины земного шара…

– Чтобы затем прибрать и вторую половину, лейтенант, – прервала его Лесли Монтроз. – Наши враги добиваются своего подкупом и страхом. Я и мой сын были лишь мелкими фигурами в игре, целью которой было устранение одного человека, знакомого с прошлым Матарезе и, возможно, способного указать дорогу в настоящее.

– Да-да, эта самая Мата… как ее там? Что это такое, подполковник Монтроз?

– Это название берет начало от фамилии, Лютер, – ответил за Лесли Прайс. – От фамилии одного корсиканца, чьи идеи стали идеологией международной монополии, гораздо более могущественной, чем мафия.

– Как я уже говорил, это выше моего максимального потолка.

– То же самое можно сказать и про нас, лейтенант, – согласилась Лесли. – Мы оказались не готовы к этому; ни у кого из нас нет подготовки, чтобы этому противостоять. Нам остается только сражаться каждому на своем поле боя, моля бога о том, чтобы те, кто над нами, принимали верные решения.

Консидайн озабоченно покачал головой.

– И что мы будем делать дальше?

– Ждать инструкций от Фрэнка Шилдса, – ответил Камерон.

– Они по-прежнему в Соколином Гнезде? – спросила Лесли.

– Нет, перебрались в Нью-Йорк.

– Почему в Нью-Йорк?

– Скофилд составил сценарий, из которого, как он надеется, может получиться толк. В любом случае, попробовать сто́ит. Джеффри Уэйтерс займется тем же самым в Великобритании, в Лондоне.

118