Возвращение Матарезе - Страница 101

101

– О, господи!..

Брэндон мчался прочь от Уичито по проселочным дорогам до тех пор, пока не выехал на шоссе номер 96, длинную пустынную полосу бетона, уходящую в темноту. Вскоре ему посчастливилось найти телефон-автомат, тускло освещенный плексигласовый колпак, расписанный непристойными надписями. Вставив монету, он набрал номер коммутатора. Оператор возился так долго, что Скофилду показалось, что за это время он успел бы сам слетать в Вашингтон, но наконец его переключили на защищенный домашний номер Фрэнка Шилдса.

– Брэндон, где ты находишься?

– Там, где не растет пшеница и не пасутся бизоны, Косоглазый. Здесь сейчас четыре с чем-то утра, и вокруг я вижу лишь бескрайние равнины Канзаса.

– Отлично, я включаю шифратор, и теперь нас вряд ли смогут прослушать.

– Я бы сказал, вообще не смогут.

– И все же, не называй никаких имен. Предоставь все мне.

– Понял.

– Во-первых, ты что-нибудь раздобыл?

– О чем это ты?

– Антония сказала, что ты отправился на «охоту», а у меня не было времени уточнить подробности, лживый ты ублюдок!

– Отвечая на ваш вопрос, сэр, скажу, что, похоже, что-то я раздобыл. Ну а теперь что насчет нашей пропавшей вещицы?

– Это какое-то сумасшествие, Брэй. Мальчишка с военным моряком, летчиком, который служит на нашей базе в Бахрейне.

– И, как мне объяснила Тони, он не хочет говорить ни с кем, кроме нашей дамочки из армии. Так в чем же проблема?

– Если я их сведу, возможно, тем самым я подпишу обоим смертный приговор. В наши дни Бахрейн – один из мировых центров новых технологий. Тамошние спецы способны вытащить из радиоэфира даже то, чего там нет. Я не могу рисковать, открывая местонахождение матери и сына.

– Косоглазый, ничего не предпринимай до моего возвращения. У меня есть парочка мыслей. Пришли за мной военный самолет.

– Куда, во имя всего святого?

– А я откуда знаю, черт побери? Сейчас я на шоссе милях в десяти от Уичито.

– Возвращайся в аэропорт Уичито и звони мне. Я скажу, с кем связаться.

Джулиан Гуидероне, сын Пастушонка, сидел за столиком кафе на римской виа Венето, наслаждаясь утренним кофе с молоком, когда у него в кармане зазвонил сотовый телефон. Достав аппарат, он нажал кнопку.

– Да.

– Уичито скомпрометирован, – доложил знакомый голос из Амстердама. – В какой степени, пока что неизвестно.

– В живых кто-нибудь остался?

– Двое наших. Их не было на месте.

– Макдауэлл и Карастос?

– Они оба находились дома. Они оставались в стороне.

– Да, вот именно. Убейте обоих и очистите их рабочие кабинеты.

Глава 19

Авианосец ВМФ Соединенных Штатов «Тикондерога» нес внутри себя самый настоящий город, обладающий эквивалентом всевозможных магазинов, аптек, ресторанов (кубриков и кают-компаний), спортивных залов, кабинетов и жилых помещений – одноместных, двухместных и многоместных, подобных комнатам в общежитии. А коридоров, проходов и крутых поворотов здесь было столько, сколько не найдешь и в кинофантастической версии сан-францискского чайнатауна. Чем ниже, тем меньше людей встречалось в унылых стальных коридорах, которые, в отличие от верхних палуб, наоборот, изобиловали люками, трюмами и узкими проходами. Как раз в этот момент под низкими сводами бежали два человека, оба подозрительного вида. Одним из них был высокорослый чернокожий офицер, которому постоянно приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой протянутые под потолком трубы; другим был белый парень, подросток спортивного вида с руками, перевязанными свежими бинтами.

– Поторопись! – воскликнул старший лейтенант Лютер Консидайн. Его летняя форма была измята и нуждалась в чистке.

– Куда мы бежим? – задыхаясь, спросил Джеми Монтроз.

– Туда, где, надеюсь, тебя не найдет вахтенный офицер со своими ищейками!

Они очутились перед массивной стальной дверью с предостерегающей надписью «Посторонним вход воспрещен». Достав ключ, Консидайн отпер замок и толкнул дверь. Они вошли в маленькую каюту с белыми стенами, длинным столом с пластиковой крышкой, вдоль которого были расставлены крутящиеся кресла, обтянутые коричневой тканью, и большим экраном справа и диапроектором напротив.

– Что это такое? – спросил Монтроз младший.

– Это комната, где происходит предполетный инструктаж летчиков перед секретными заданиями.

– Лейтенант, а откуда у вас ключ?

– Начальник безопасности был моим командиром эскадрильи до тех пор, пока большие шишки не решили, что он слишком умен или слишком слеп для того, чтобы летать. Мы с ним по-прежнему живем в одной каюте, и он полагает, что у меня здесь свидание с черным ангелом милосердия.

– С его стороны это было очень любезно.

– Ну да, а то как же. В свое время я на Родосе вытащил его из казино, где он проигрался в пух и прах. Усаживайся, расслабься. Сейчас я щелкну тумблером, и над дверью зажжется красная надпись «НЕ ВХОДИТЬ».

– Не знаю, сэр, как вас благодарить.

– И не надо меня благодарить, Джеми. Лучше расскажи мне еще раз, что с тобой произошло, но только помни, что если ты навешал мне лапшу на уши, меня разжалуют в простые матросы и отправят драить шваброй палубу.

– Все, о чем я вам рассказал, истинная правда…

– Я тебе верю! – прервал его Лютер Консидайн, сверкнув черными глазами. – Я тебе верю, потому что это полный бред, который невозможно придумать, потому что ты молод и ты сын летчика-истребителя, которого мы считали лучшим в своем деле, так зачем же тебе лгать? Но капитан с четырьмя галунами, который командует этим плавучим мегаполисом, считает, что ты сбежал из моей каюты, потому что наш офицер-разведчик приказал тебе поговорить с Вашингтоном, и я не могу тебя разыскать.

101